Letter 1349

Date	22 November/4 December 1879
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1272)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 334–335 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 639 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 430–431

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Париж 22 н[оября] Сейчас получил твоё письма, мой милый Толька, и очень был счастлив, читая его, — ибо я начинал уже немножко беспокоиться. Ввиду твоих занятий, я решаюсь освободить тебя от обязанности писать мне подробные изложения о времяпровождении. В самом деле тебе некогда. Я, напр[имер], решительно не желаю, чтобы ты садился писать мне ночью, по возвращении домой, когда нужно не письма писать, а спать. Пиши мне не более раза в неделю и не считай себя обязанным уписывать все 4 страницы. Лишь бы я знал, что ты здоров и что все мне ничего не надо свободного человека не менее 2[-х] раз в неделю. Сегодня стоит ужасная погода. На улицах метель и мороз в 10 градусов; на тротуарах приходится вязнуть в снегу; ни ходить, ни ездить совершенно невозможно. В комнатах страшно холодно, — но это мне ничего, — я даже люблю это. Был сейчас у Кондратьева. Вчера я на него ужасно разозлился. Так как у него здесь есть разные знакомые, то я просил его в случае, если столкнусь с одним из них, представить меня в качестве М. Петровского, что он мне и обещал положительно, — но вчера, в то время как я сидел у него, является какой-то антипатичнейший и нахально глупый г. Аплечеев, которому он меня отрекомендовал в качестве Чайковского; тот сейчас объявил мне, что он намерен близко со мной по знакомиться, что он тоже музыкант, что сочиняет оперу, но в особом, мелодическом стиле, что я должен эту оперу прослушать, что он желает меня часто видеть, что будет у меня и т. д., ну, словом, в одно мгновение он отравил мне всю прелесть моего incognito, и теперь, сидя дама, ежеминутна я должен ждать его появления. Известие о покушении на государя произвело здесь большую сенсацию. Всё газеты выражают ему сочувствие. От Модеста не имею ещё никаких извести и поэтому ещё ничего не знаю относительно того, куда и когда уеду. Дело в том, что всё здесь толкуют о нездоровости римского климата и я хотел бы уговорить Модеста переехать в Ниццу. Здоровье отлично; ем и сплю превосходно, занимаюсь понемножку. С Кондрашоном вижусь ежедневна. Он, бедный, все сидит дома. Целую тебя и Володю. Твой П. Чайковский

Paris 22 November I've just received your letter, my dear Tolka, and was very happy to read it — because I was starting to become rather worried. In view of your activities, I have decided to relieve you of the obligation to write me detailed accounts of how you spend your time. The fact is you have no time. For example, I really don't want you sitting down to write to me at night, after returning home, when you need to be sleeping, not writing letters. Write to me no more than once a week, and do not consider yourself obliged to write on all 4 pages. Provided I know that you are well and everything is fine, consider yourself free from having to write to me at least twice a week. The weather is awful today. There's a snowstorm and 10 degrees of frost on the streets; you have to trudge through the snow on the pavements; walking and riding are absolutely impossible. The rooms are terribly cold — but this is nothing to me — I even like it. I was just with Kondratyev. I was terribly angry with him yesterday. Since he has various acquaintances here, I asked him, in the event that I run into one of them, to introduce me as Monsieur Petrovsky, and this he firmly promised me — but yesterday, while I was sitting with him, some very antipathetic and impudently stupid Mr Aplecheyev appeared, whom he introduced me to as Tchaikovsky; at once he announced his intention to become closely acquainted with me, that he was also a musician, that he was composing an opera, but in a particular melodic style, that I must listen to this opera, that he wanted to see me often, that he would come to see me, etc. Well, in short, in a single moment all the charm of my incognito was ruined, and now, sitting here, I'm expecting him to appear at any moment. The news of the attempt on the Sovereign's life has caused a great sensation here. All the newspapers are expressing sympathy for him. I've had no news whatsoever from Modest, and therefore I know nothing regarding when and where I'll be leaving. The fact is that everyone here is talking about the unhealthiest of the climate in Rome, and I would like to persuade Modest to move to Nice. My health is splendid; I'm eating and sleeping excellently, doing a little exercise. I see Kondrashon every day. He, the poor thing, is always sits at home. I kiss you and Volodya. Yours P. Tchaikovsky