Letter 1861

Date	5/17 October 1881
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1366)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 232–233

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

5 октября Каменка Анатоша! Сегодня приехал сюда, а Лева сейчас уже уезжает, так что я остаюсь один. Каменка произвела на меня антипатичное впечатление, во-1-х, потому, что вследствие морозов и двухмесячной засухи не видно нигде ни клочка зелени, а во-2-х, в воздухе носится заразительная вонь от гниющего Тясмина. Но зато комнату (бывший Левин кабинет) устроили мне чудесно, и она мне чрезвычайно по душе. Я остался в Киеве по просьбе детей на лишние сутки, и при мне произошли два важные эпизода: 1) Керн сделал Тане формальное предложение и 2) Борис приколотил яростно Степана, за что был тотчас же выгнан, а Таня имела истерический припадок. Лева ускорил свой отъезд отсюда, так как в самом деле положение одиноких девушек очень щекотливо. Таня не отказала Керну, но и не согласилась отдать ему свою руку. Не знаю, как она вела себя до этой развязки и не кокетствам ли она так далека завлекла его, чтобы потом отказать, как она это делала прежде. Но при мне она держала себя с Керном очень просто и хорошо; вообще она производит лучшее впечатление, чем летом, но противно то, что курит немилосердно и много пьёт вина. От Саши и её свиты отличные известия. Саша хорошо себя чувствует и восхищается Крымом, за Верой сильно ухаживает Римский-Корсаков, тот самый, что в Петербурге приударял за нею. Он адъютант В[еликого] к[нязя] Конт[аитина Ник[олаевича], живёт в Орианде и недавно устроил для наших дам завтрак в лесу, к которому неожидаино пришёл сам Вел[икий] кн[язь] и очень обласкал Сашу, Веру и Уку. Не знаю, как будет дальше, а покамест одинокость моей жизни здесь меня не пугает, скорее радует, и я боюсь только, что будут нарушать моё спокойствие визиты. Обедать буду всегда в большом доме, завтракать у себя в 11 час[ов] утра. Целую тебя, голубчик Анатоша. Твой, П. Чайковский Напиши мне, как № твоего дома: Боюсь, чтоб не путали с другим Быковским домом.

5 October Kamenka Anatosha! I came here today, but Lyova is already just leaving, so I'm being left alone. Kamenka made an unsympathetic impression on me: firstly, because of the frosts and a two-month drought there isn't a single patch of greenery to be seen anywhere, and secondly, the air is filled with a miasmatic stench from the putrid Tyasmin. But then the room (formerly Lyova's office) was arranged wonderfully for me, and it does wonders for my soul. I stayed an extra night in Kiev at the children's' request, and two important episodes happened in my presence: 1) Kern made a formal proposal to Tanya and 2) Boris furiously beat Stepan, for which he was immediately thrown out, and Tanya had a hysterical fit. Lyova hastened his departure from here, since the position of the single girls is indeed delicate. Tanya did not refuse Kern, but nor did she agree to give him her hand. I don't know how she behaved before this denouement, and whether it was through coquetry that she lured him so far, only to then refuse him, as she's done before. But in my presence she behaved very simply and well with Kern; in general she makes a better impression that in the summer, but the horrible thing is that she smokes mercilessly and drinks lots of wine. There is splendid news from Sasha and her retinue. Sasha feels well and is delighted with Crimea. Vera is being courted by Rimsky-Korsakov, the same one who was flirting with her in Petersburg. He is the adjutant to the Grand Duke Konstantin Nikolayevich, lives in Orianda, and recently arranged a lunch for our ladies in the forest, to which the Grand Duke himself unexpectedly came, and was very kind to Sasha, Vera and Uka. I don't know what will happen next, but for now the solitude of my life here does not alarm me, but makes me rather glad, and I'm only afraid that my peace will be disturbed by visitors. I'll always have dinner in the big house and lunch by myself at 11 in the morning. I kiss you, golubchik Anatosha. Yours, P. Tchaikovsky Write to me your house number; I fear I may have confused it with another house on Bykovsky.