Letter 2558

Date	25 September/7 October 1884
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Pleshcheyevo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1755)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 318 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 447–448 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 313–314 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

25 сентября Плещеево Как скоро время уходит? Вот уж и не оглянешься, как месяц пройдёт, что я здесь. Я всё более и более свыкаюсь с своим одиночеством, всё более научаюсь наслаждаться им и убеждаюсь, что моё намерение доживать век в деревне самое разумное и подходящее. В Москву мне нисколько не хочется; напротив как-то неприятно трогаться с места. Тем не менее, сознание, что большой, родной город в двух шагах, очень приятно. Погода всё последнее время идеальная. Получил сегодня твоё письмо. Хоть ты и говоришь, что теперь равнодушен к судьбе «Лизав[еты] Ник[олаевны]», но я знаю, что, в сущности, это не так! Ах, авторство есть источник величайших, но редких радостей и вместе с тем повод к тысяче маленьких и больших неприятностей. И если ты запасся философской броней для перенесения их, то это отлично. Что касается радости, то и она будет, ибо что бы ни говорили твои критики, а пиэса наверное произведёт сенсацию. Апухтин и Мещёрский, хоть и писатели, — но я не признаю их авторитетами, и что касается Лели, то он в драматической сфере ничего не понимает. Плещеевские замечания скорее имеют вес, но дело в том, что настоящее суждение о пиэсе можно иметь только когда она сыграна. Подождём, что он скажет после представления. Уж поскорее бы приехала Стрепетова и все бы это началось. Относительно предложений из сферы педагогии для глухонемых поговорим при свидании. Очень трудно сказать что-нибудь решительное не обсудивши дела всесторонне. Но мне кажется, что можно соединить то и другое? А я одинаково симпатизирую обоим родам деятельности, и если бы тебе предложили самостоятельное положение по части воспитательной, — я бы очень задумался. Желательно, чтобы твоя будущность была упрочена. Желательно также, чтобы ты и от литературы не уходил, ибо большие задатки есть. Ну да мы увидим. Я получил письмо от Направника, в коем извещает меня, что «Онегин», вероятно, пойдёт около 20 октября. Значит очень скоро увидимся. А что я потом с собой сделаю? Никто у меня не бывает, никого, кроме Алёши и попугая (обожаю это милейшее существо), не вижу, да и не желаю. Лях ужасно любезно и почтительно относится, — но он ни когда не добьётся моей симпатии. Паня часто мне пишет. Знаешь, я нахожу, что она умна. В последнем письме она удивительно тонко характеризует Колю и Ольгу, а также с большим юмором описывает, как Толя вообразил себя больным и 4 ночи не давал ей спать, быв совершенно здоровым. Целую, обнимаю. Твой П. Чайковский

25 September Pleshcheyevo How quickly time goes by! Before you know it, a month will have passed since I've been here. I'm becoming more and more reconciled to my solitude, I'm increasingly starting to enjoy it, and I'm convinced that my intention to live out my years in the country is most reasonable and appropriate. I don't want to go to Moscow at all; on the contrary, it's somehow unpleasant to move from this place. Nevertheless, the awareness that a large home city is a couple of steps away is very pleasant. The weather has been ideal lately. I received your letter today. Although you say that you are now indifferent to the fate of "Lizaveta Nikolayevna", I know that, in fact, this is not so! Oh, authorship is the source of the greatest, but rarest joys, and at the same time, the root of a thousand small and large troubles. And if you have amassed the philosophical armour to endure them, then this is splendid. As for joy, there will be that too, because no matter what your critics say, I daresay the play will cause a sensation. Apukhtin and Meshchersky, although they are writers, I do not acknowledge them as authorities, and as for Lyolya, he understands nothing in the sphere of drama. Pleshcheyev's comments carry rather more weight, but the fact is that a play can only truly be judged once it has been performed. Let's wait and see what he says after the performance. I wish that Strepetova would come sooner, and all this could begin. We'll talk about the proposals from the sphere of pedagogy for the deaf when we meet. It's very difficult to say anything definitive without discussing the matter thoroughly. But it seems to me that it's possible to combine them both? I am equally sympathetic to both sorts of activity, and if you were offered an independent position in the field of education, I would consider this very carefully. It is desirable that your future be secured. It is also desirable that you do not leave literature, for you have potential. Well, we shall see. I received a letter from Nápravník informing me that "Onegin" will probably be on around 20 October. This means we'll be seeing each other soon. And what will I do with myself until then? No one visits me, I see no one besides Alyosha and the parrot (I adore this most sweet creature), and indeed, I don't want to see anyone. Lyakh is awfully courteous and respectful — but he will never win my sympathy. Panya writes to me often. You know, I think she is very astute. In her last letter, she describes Kolya and Olga with remarkable delicacy, and also describes with great humour how Tolya imagined himself to be ill and did not let her sleep for 4 nights, while being completely well. Kisses, hugs. Yours P. Tchaikovsky