Letter 4820

Date	10/22 December 1892
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Saint Petersburg
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3232)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 581–582 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 522 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVI-Б (1979), p. 202 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 523–524 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

С[анкт] П[етер]б[ург] 10 дек[абря] Сколько раз собирался я тебе писать, милый моя Толя, — вот только сегодня нахожу возможность хоть вкратце сообщить о себе и о своих предначертаниях. Сегодня уже четвертые сутки вся петербургская пресса занимается руготней моих последних детищ, кто во что горазд. Но я к этому вполне равнодушен, ибо не впервой, и я знаю, что в конце концов возьму своё. Меня эта брань, повторяю, не огорчает, но тем не менее я все эти дни находился в отвратительном состоянии духа, как всегда, впрочем, в подобных случаях. Когда долго живёшь поглощённый ожиданием чего-то важного, — то после наступления ожидаемого является какая-то апатия, отвращение к труду и ощущение какой-то пустоты и тщеты всех наших стремлений. Но особенно меня огорчало предстоящее путешествие за границу. Мне бы нужно прямо отсюда ехать в Гамбург и Шверин для постановки «Иоланты», оттуда в Брюссель дирижировать концертом, потом в Одессу и, наконец, в Петербург к 23 января для дирижирования в Муз[ыкальном] Общ[естве]. Кроме свойственного мне в последнее время отвращения к загранице, я ещё особенно страдал от мысли, что опять придётся пере живать авторские волнения с «Иолантой». Страдания эти довели меня до полного отчаяния, но вдруг я сообразил, что, в сущности, я вовсе не обязан ехать в Гамбург и Шверин и что там могут обойтись и без меня. Это меня совершенно успокоило, и теперь план у меня такой: послезавтра 12 выезжаю в Берлин. В Берлине решу, в какое место поеду отдохнуть (вероятнее всего, в Ниццу). Затем 29 дек[абря]/10 янв[аря] буду в Брюсселе, оттуда 15/3 выеду в Париж на 3, потом в Montbeliard к M[ademois]elle Fanny, а около 10 янв[аря]/22 янв[аря] уже буду в Одессе, где дирижирую одним или двумя концертами. В конце января буду в Петербурге. Потом уже надолго поселюсь в Клину, но непременно посещу вас в Нижнем постом. Пиши мне в Брюссель poste restaпte. Впрочем, из Берлина я напишу в точности, куда поеду до Брюсселя. Ужасно жаль, что я не успел познакомиться с Барановым; несколько раз собирался, но всегда его не оказывается в отеле. Целую, обнимаю вас всех тысячу раз. Твой П. Чайковский

Saint Petersburg 10 December How many times I have intended to write to you, my dear Tolya — but only today have I found the opportunity to at least briefly tell you about myself and my plans. Today, for four days running, the entire Petersburg press has been busy criticising my latest offspring, each in their own way. But I am wholly indifferent to this, because this isn't the first time, and I know that ultimately I shall prevail. I repeat, this abuse does not upset me, but nevertheless I've been in such a foul mood recently, as always happens in similar circumstances. When you live for ages immersed in the anticipation of something significant, then after the anticipated event occurs, a sort of apathy sets in, an aversion to work, and a vague feeling of emptiness and the vanity of all our aspirations. But what was upsetting me in particular was my forthcoming tour abroad. I would have to go directly from here to Hamburg and Schwerin for the staging of "Iolanta", from there to Brussels to conduct a concert, then to Odessa and, finally, to Petersburg for 23 January to conduct at the Musical Society. Besides my recent aversion to going abroad, I was particularly tormented that I would again have to experience the authorial tribulations with "Iolanta". These sufferings brought me to complete despair, but suddenly I realised that, in fact, I was not at all obliged to go to Hamburg and Schwerin, and that they could do without me. This completely calmed me, and my plan is now as follows: the day after tomorrow, the 12th, I'm leaving for Berlin. In Berlin I'll decide where to go for a rest (in all probability to Nice). Then on 29 December/10 January I'll be in Brussels, from there on 15/3 I'll go to Paris for the 3rd, then to Montbeliard to Mademoiselle Fanny, and by around 10/22 January I'll be in Odessa, where I'll conduct one or two concerts. I'll be in Petersburg at the end of January. Then I'll settle down in Klin for a while, but I shall certainly visit you in Nizhny for Lent. Write to me in Brussels poste restaпte. Anyway, I'll write to you from Berlin exactly where I'm going before Brussels. It's an awful shame that I didn't manage to become acquainted with Baranov; I wanted to several times, but he was never at the hotel. I kiss and hug you all a thousand times. Yours P. Tchaikovsky